РЫБАЛКА

[solsen]

ALEX, сижки все такие же мелкие??? *или попадались нормальные??*

[ЛёёХа]

Вот решился перенести с "санататура -На севере " сюда... Рассказ напечатал участник DIM, перепечатав на свой форум с некоего печатного издания, молодец, хороший рассказ... Почитал- и понял, надо разместить здесь... может кому еще станет интересно... цепляет за душу. Вообщем,без долгих предисловий - вот он, рассказ "На закате" :
.....День на изломе осени сгорает быстрее поминальной свечки. Едва перевалило за полдень, в ельнике легли сумерки – хоть фонарь включай. Но ноги сами несли Егорыча по сотни раз топтаной тропе. Хотя какое там «несли»! Если правая ещё крепко впечатывала в суглинок ребристую подошву сапога, то левую приходилось поддерживать за штанину, а то, не дай Бог, зацепится за змеящийся корень, тогда не долго шею сломоть.
Егорыч начал подволакивать ногу лет пятнадцать тому. Врачи приговарили, как печать поставили: следствие черепно-мозгового ранения. И добавили: «Беречься, дед, нужно, не перегружаться, возможен прогрессирующий паралич….»
Это в деревне-то не перетруждаться, где в тёплую пору день год кормит ? Егорыч всю жизнь работал с надрывом, а если и давал себе передышку, то ради единственной отдушины- РЫБАЛКИ. В сенокос, бывало, отмашет по росе литовкой и до полудня, пока сено обсыхает, не дрыхнет, как другие мужики, в стогу, а сидит с удочкой у протоки, караулит капризного карася.
Рыбалка – болезнь хроническая, на всю жизнь. Егорыч даже на фронте носил в кармане гимнастёрки моток лески из конского волоса. В 42-м под Ржевом, в весеннюю расхлябицу, тыловики больше недели не могли пробиться к их полку. Но минометчики родной батареи не говели, как другие, на тюре из воды и сухарей. Егорыч умудрился прямо из окопа боевого охранения забрасывать донку в речушку, и уха в котле не переводилась.
Моток фронтовой лески Егорыч часто показывал сыну, пытаясь робудить у того спящий интерес к рыбалке. Да куда там! Кешка целыми днями просиживал в боковушке среди канифольного и лакового чада, чинил свозимый со всей округи телерадиохлам. Теперь Кешка, вернее, Иннокентий Егорович – генерал, заведует кафедрой в академии и не всякий отпуск наведывается в родительский дом. Но всякий раз подступает с разговором, как бы отцу перебраться на место жительства в столицу.
Пока жива была Настя, о переезде и речи не могло быть. Но жена, весёлая хлопатунья, сгорела в одну осень, и после сороковин по матери Кешка сманил-таки отца в город : годы, мол, берут своё, случись что, родной души рядом не окажеться …
В столице без дела Егорыч чуть не загрустил... И рыбачить негде, разве что в аквариуме. До ближайшего водоёма добираться тремя видами транспорта, а с «нервной» ногой Егорыч не отваживался на это предприятие. С мартовскими оттепелями на душе сделалось совсем муторно. Егорыч подолгу сидел в сквере, сквозь полусмеженные веки смотрел на небо, вычишенное до ослипительной голубизны февральскими метелями, на купающихся в лужах воробьев, слушал вскрики доминошников с соседней скамейки. А видел и слышал совсем другое. Виделись деревенские избы в снежных шапках, парок над речной лункой, слышались прибойный плеск волны и шуршание поземки в приречном тальнике. Собравшись с духом, объявил сыну : «в гостях хорошо, а дома лучше. И не отговаривай, Кеша…»
Егорыч ещё успел по последнему ледку подергать оклемавщуюся от долгого оцепинения плотву, поблеснить преднерестовую щуку. И началась деревенская страда, о которой какой-то доморощенный философ изрёк. « как потопаёшь, так и полопаешь». Егорыч не забывая о рыбалке, протопал всё лето. А «стукнуло» его вначале осени, только-только принялись копать картошку.
На второй день в палату районной поликлиники в по-хозяйски наброшенном на китель халате ворвался Иннокентий. Он вывалил на тумбочку пакеты, свёртки и банки: «Тут, батя, витамины. Поправляйся скорее, а потом – всё, в Москву! Только в Москву! Хватит шутки шутковать…»
Сын в ночь укатил в столицу, и потянулись серые, как хлопья ноябрьского снега, больничные будни. За окном осень раздевала деревья, перекрашивала траву, гнала по выгоревшему небу блёклые облак и утиные стаи. Облетело паутинами бабье лето. В такие дни хорошо берёт щука. И другая рыбёшка нагуливает жирок, не брезгует насадкой. По ночам из нор под карягами вылезает налим,шустрит, разбойничает на отмелях.
На Егорыча навалилась тоска – хоть волком вой! Она звала из пропахшей хлоркой и лекарствами палаты к тихой озёрной заводи, закутанной в плотное туманное одеяло, к качающимс на ряби поплавкам. И однажды, набравшись духу, он сбежал из больницы…
….. Ельник расступился, и тропа привела к самому узеру воды – неподвижной, на взгляд тяжёлой и безжизненной, как ртуть. Егорыч знал что это обман. Летом в камышовые заросли краснопёрки набивается, что кильки в банке. Из ям на стаи мальков делают набеги чёрноспинные окуни-горбачи. На зорях из укрытий под корнями затопленных деревьев подходят к берегу пугливые лини. Больше всего Егорыч любил охотиться именно за ними – предметом потаённой зависти таких же «чокнутых» на рыбалке мужиков. Но сейчас для теплолюбивого линя не время.
Старик нашёл трухлявый пень, наковырял личинок короеда. Пока разматывал леску, почувствовал озноб. Надо же, дольше шести десятков лет не расстаётся с удочкой, а всякий раз перед первым забросом волнуется, как пацан.
Поплавки солдатиками встали возле камышей. Поклёвок пришлось ждать долго, почти час ушло, чтобы поймать двух плотвичек. Егорыч решил не тратить время на мелюзгу, а ставить жерлицы. Одного живца оставил у подводных зарослей, приспособив берёзовое удилище на пенёк осинки, вторую снасть забросил к глубокой проплешине с песчаным дном. Сам разжёг между двух камней костерок, поставил на него котелок для чая, уселся на ворох сухого тростника спиной к огню. Не заметил, как задремал.
От костра дымком пахнуло в лицо. Старик прослезился, открыл глаза и увидел хлещущий по воде конец удилища. Он подсёк и начал потихоньку вываживать, чувствуя на другом конце лески серьезную рыбу. Сначала она пыталась уйти на глубину, потом торпедой шарахнулась к отмели. Егорычу пришлось забродить, чтобы лишить её шансов забиться в коряжник. Он начерпал полные сапоги, а пока пятился к берегу, споткнулся и упал. Так, сидя, он и выволок рыбину на песок, прихватил за жабры и отполз с ней подальше от воды.
Щука была старая, с чёрной спиной и линялым брюхом, с зеленоватым налётом возле жаберных крышек и белыми горошинами у хвоста – отметинами то ли от остроги, то ли от одроби. Доталось, видать, от браконьеров, а вот выжила и весу нагуляла килограммов восемь.
Только добыча почему-то не радовала Егорыча. Он смотрел на рыбу почти равнодушно, как покупатель на рынке.
Небо просветлело. Предзакатное солнце медью зажгло озёрные берега. Хрустальный перелив рябчика донёсся из-за ручья, порскнула из воды стая рыбьей молоди. Егорыч прислонившись спиной к осине, слушал голоса леса и озера. Слушал, и словно не слышал. Не было в душе ответной песни. Он подумал, что сидит сейчас среди осеннего праздника природы, как деревенский дурачок на свадьбе – вот-вот слезу пустит.
Сын, наверное, уже бегает вдоль речки, ищет. Сегодняшняя рыбалка, скорее всего, последняя. Через день-два эти лес, осенний закат, озеро сузяться для него до размеров чётырёх окон московской квартиры. Впереди – утомляющее внимание сына и невестки, тесный дворик, куда без провожатого вряд ли выйдешь.
Егорыч, кряхтя, спустился к воде, сня щуку с кукана:
- ДОЖИВАЙ НА СВОБОДЕ…
Старик не понял, произнёс он эти слова или только подумал. Да и какая разница?
******************
Что тут еще добавишь? Рыбаки и охотники не помирают- ...они уходят в Край Вечной Рыбалки..(..Охоты..)

[ND]

ЛёёХа, +1

[ALEX]

Цитата: Сообщение от solsen  ALEX, сижки все такие же мелкие??? *или попадались нормальные??*

Да в этот раз попадались средние, особых великанов не было, и мелочь обманула пап и мам не позвала.

ЛёёХа рассказик класс, прочитал на одном дыхании. Писатель думаю тот ещё рыбак.

[mws]

Вернулся из Луды. Дорога 3 часа, Онежская трасса - гололед, машина "рыскает", но отморозки летают под 100 км/ч, на обратном пути видел 2 аварии...
Ловил с 2 ночи до 9 утра, с перерывом на "погреться" продолжительностью 1,5 часа - ходил в машину. Ловили недалеко от конюшни, не более 1 км по "буранке", воды на льду много, рыбу нашли в первых же лунках. Я сделал лунки ооочень удачно, на моих 5-7 наважек у товарищей по одной, хотя сидели в метре от меня. Клевало на любую наживку, разницы между креветкой, скумбрией и мясом корюха не заметил. В 9 утра замерз (на улице было -22, палатки не ставили), пошел гулять, встретил знакомых. Перебрались к ним. Рыба вроде поклевывала, но и я стал "поклевывать носом". Решил не испытывать судьбу и поспал часа полтора, ведь еще обратно ехать. Выехали около 14 часов, дома был в 18.00 (пока всех развез)...
Мой итог - пластиковое ведро под завязку (литров на 15), по весу не меньше 10 кг средней наваги, есть с десяток очень приличных экземпляров, попалось несколько здоровых корюхов. Если бы сразу поставил палатку, то можно было бы взять в 2 раза больше (тепло и меньше чужих глаз, а то через 2 часа вокруг нас была толпа)

[ALEX]

Сегодня тоже скатался до кос, в Ягорке нагнало воды но нивы идут нормально. Улов более чем скромный 9 сижков и с десяток корюшин.

[yushin]

Половили в районе Чуболы.
У меня - 5 нано-окушков и 1 мини-ёрш. У остальных - примерно также. Завтра на дойку.

[симсон]

Цитата: Сообщение от yushin  Половили в районе Чуболы. У меня - 5 нано-окушков и 1 мини-ёрш. У остальных - примерно также. Завтра на дойку.

Путевку незабудь!

[yushin]

симсон, ессессно. Витька подсуетился.

[mws]

Все бы ничего, была бы Луда поближе км на 100, рыбы там много, народу мало... Хотя если бы она была ближе, то было бы рыбы мало, народу много.

Кстати, заблуждение, что Луда = Навага. Если спецом начать ловить корюха на небольшие блесенки и на игру очень удачно получается...
А ведь там и сиг есть, и камбала - информация точняк!